Сольвейг
Обычно люди не любят лето в городе. Еще бы...Ведь для них оно состоит лишь из жары, пыли, тополиного пуха, переполненного транспорта и пробок на дорогах. Но она, казалось, вовсе не замечала всего этого, и городское лето для нее составлялось совершенно из других компонентов. Легкой светлой тенью она скользила по городу: улицы, улочки и переулки, тротуары, дорожки и тропинки, полупустой тенистый парк, набережная реки, мостик через старенький пруд...Она улыбалась той необыкновенной ослепительно-искренней улыбкой, которой могут улыбаться только совсем маленькие дети, впервые постигающие этот мир. Каждое лето она словно рождалась заново, каждый раз по-новому воспринимала окружающий мир и теперь спешила узнать каждый его уголок, оставить свой тонкий, хрупкий след во всем, чего она касалась, что видела и чувствовала. Чуткое сердце стучало так, будто она была влюблена, но еще не знала, в кого, и потому искала его в каждом встречном лице, робко заглядывая в глаза. Голубые, зеленые, карие, серые; веселые, грустные, лукавые, добрые, хитрые - она стремилась найти единственные, те, в которые готова была б смотреть вечно.
Она любила лето, и лето отвечало ей тем же. Для нее небо всегда было голубым, вода теплой, а ветер нежным. Солнце ласкало тонкими руками-лучиками волосы девушки, золотило кожу легким загаром, сажало на обнаженные плечи солнечных зайчиков. Радость переполняла ее цветущую душу, и девушке хотелось поделиться ею со всеми. И она улыбалась своей неповторимой, одной только ей доступной и понятной улыбкой. Улыбалась прохожим, желтоглазым внимательным кошкам на подоконниках, изнывающим от жары бездомным псам, важно воркующим голубям. Улыбалась причудливым облакам, каждому дереву, каждой травинке, своему отражению в витринах и стеклах проезжающих мимо машин. Улыбалась всему огромному миру и ждала, что он вот-вот улыбнется в ответ.
В парке на скамеечке сидел какой-то смешной человек. Маленький, толстый, в полосатых штанах на широких подтяжках, он, закатив глаза, обмахивался газетой. Девушка и ему подарила чуть-чуть своей радости. Человечек вдруг встрепенулся, кинулся к ней, словно давно ожидал, и протянул букет фиалок.
- Спасибо, - она скромно улыбнулась и двинулась дальше, вдыхая легкий аромат хрупких цветов. А человечек весело зашагал рядом с ней:
- Куда же вы идете, госпожа Сольвейг?
Девушка очень удивилась такому необычному, но красивому имени:
- Не знаю. Куда ведет меня душа, куда несут меня ноги, - она развела руками. - Вот только почему вы так меня назвали?
Смешной господин рассмеялся:
- Сольвейг означает "солнечный свет". Поверьте, вам очень подходит!
- Соль-вейг, - повторила девушка по слогам и улыбнулась еще ярче. Имя ей понравилось. - А кто же вы такой?
- Я всего лишь торговец, - человечек учтиво поклонился.
- И где же ваш товар? - она внимательно оглядела своего попутчика, но ничего при нем не заметила.
- О, госпожа Сольвейг! - торговец лукаво усмехнулся. - Мой товар особенный! Он совсем не занимает места!
- Что же вы продаете?
Господин выдержал ловкую паузу и, громко хлопнув подтяжкой, объявил:
- Сущие пустяки, госпожа! Я торгую добрыми советами, улыбками и мечтами!
Девушка с ужасом взглянула на него:
- Ваш товар ненастоящий...Советы бесполезны, улыбки неискренны, а мечты фальшивы, - помолчала мгновение. - Вы уж простите, если обидела, но я так полагаю.
- Ну что вы, госпожа Сольвейг! Никаких обид! Мне лишь интересно, почему вы так считаете?
Девушка стала серьезной:
- Добрые советы всегда бескорыстны, потому-то они так и называются. Улыбки рождаются в душе человека, и их можно только дарить, но ни в коем случае не продавать. А мечты...они обязательно принадлежат кому-то. И раз уж вы их продаете, значит, они либо фальшивы и мелочны, либо вы их просто украли...
Девушка закусила губу и уткнулась лицом в фиалки, чтобы торговец не смог увидеть, как горят ее щеки, но тот только покачал указательным пальцем:
- Но вы не забывайте, госпожа, что люди могут просто бросить свои мечты, а я их подбираю и нахожу им новых хозяев.
- Нет, у мечты может быть только один хозяин, и если он ее бросает, то такая мечта просто разбивается на мелкие осколочки и перестает существовать.
Торговец задумался, продолжая шагать рядом с девушкой:
- Ну хорошо, Сольвейг, а хотите я исполню ваше желание?
Она улыбнулась:
- Попробуйте.
- Только, - господин прищурился, - вам все же придется за него заплатить.
- Видите небо? - девушка кивнула вверх, и торговец послушно поднял глаза. - Хочу туда.
- Ну это проще простого! - он махнул рукой. - Я дам вам крылья!
- Нет, - девушка покачала головой, - Я каждое утро хочу подниматься высоко-высоко к самому солнцу, чтобы приветствовать его. Но оно ведь такое горячее, что опалит мои крылья.
- Хорошо! Я сделаю вас облаком, и вам ничего не будет грозить.
- Но это не все. Я очень люблю этот пруд, - они как раз остановились на мостике, - и хотела бы быть частью его.
- Ну что ж, - торговец нахмурился, - я превращу вас в тучу, и вы прольетесь дождем прямо в него.
- Но ведь тогда я уже не смогу вернуться в небо, - девушка снисходительно покачала головой. - Видите теперь, как все сложно с этими вашими желаниями за деньги? А ведь все на самом деле до смешного проще. Вот, смотрите.
Девушка повернулась лицом к странному господину, и солнечный зайчик, вдруг соскользнув с тонкого плеча, заискрился в ее глазах. И в то же мгновение торговец увидел в них все: и бескрайний простор голубых небес, и таинственную глубину старого пруда, и нежную зелень парка, и высокую самую настоящую мечту, и трепетную радость, и любовь. И впервые за много-много лет робкая слеза, таившаяся где-то в уголке его глаза, крадучись сбежала по щеке.
- На самом деле, чтобы исполнилось твое желание, нужно лишь просто оставаться собой, - девушка одарила торговца еще одной своей солнечной улыбкой и торопливо пошла дальше, оставив в память о себе только тонкий аромат фиалок. Ведь лето такое короткое, а мир...он такой большой, и надо успеть обойти его весь и повсюду оставить крошечное золотое зернышко доброты и радости. И если люди позаботятся хотя бы об одном таком зернышке, то когда-нибудь оно обязательно превратится в самое настоящее дерево счастья.
|
